|
Нейронная сеть распознаёт условия от общих и простых к частным и сложным, то есть вначале выделяется некоторое общее
направление поведения, которое уточняется. Такая динамика нейронной сети, по-видимому, определяет наличие собственного
Я, то есть наличие общего эмоционального контекста самоощущения, «на котором» разворачиваются все более конкретные
события. Это должен быть и «направляющий» контекст, так как он задаёт направление и активность поведению более частного
характера. И тем же образом Я и ощущается — как нечто внутреннее, мотивирующее и управляющее конкретным поведением. И
чем сложнее нейронная сеть животного, то есть чем больше её возможности запоминать историю своего взаимодействия с
окружающим и обобщать запомненное в личную стратегию поведения, тем, по-видимому, сложнее/ярче сознание, полнее
самоощущение. К чему у человека добавляется выраженная вербализация происходящего, изначально направленная прежде всего
на общение, но, с другой стороны, обуславливая и более чёткое выделение себя как «самостоятельной» личности, субъекта,
из-за необходимости сообщать о своих намерениях: Я хочу, Я могу, Я делаю.
В то же время само наличие сознания, отличного от элементов мозга, можно объяснить следующим образом.
В нейронную сеть постоянно поступают импульсы от рецепторов, а также у нейронов есть собственная активность. В
результате такого притока энергии в динамике нейронов возникает неустойчивость, что приводит к её упорядочению.
Неустойчивость означает и восприимчивость системы к воздействиям среды и флуктуациям внутренних параметров. Поэтому
порядок в активности нейронов постоянно перестраивается, состояния равновесия, когда все потребности удовлетворены, всё
строго «в норме», не существует. Если вспомнить, взаимодействие со средой необходимое условие существования
диссипативных систем, к которым относится и организм, — например, без активного обмена веществом/энергией со средой он
просто разрушится.
В свою очередь, возникающая в динамике нейронов упорядоченность — это появление из хаоса качественно новой структуры,
«целого», подчиняющего себе динамику своих элементов посредством скоординированных самой же собой как целым реакций. При
этом «целое» — это континуум, а «порядок» — абстрактен. Именно таким и предстаёт сознание — как некоторый континуум
абстракций разного уровня. Таким образом, качественное отличие целого и порядка от отдельных элементов нейронной сети —
это, по-видимому, и есть суть психического восприятия. Отчасти подтверждают эту гипотезу эксперименты, из которых
следует, что с усилением синхронизации нейронов связано восприятие объектов, находящихся во внимании. В контексте других
теорий упорядочение, уменьшение энтропии — это появление в системе информации, что также можно связать с сознанием.
Таким образом, сознание — это не какие-либо элементы сети сами по себе. В структуре нейронной сети всё обобщено,
никаких реакций, знаний или образов там нет, конкретная поведенческая реакция, конкретное «содержание сознания», может
быть только конкретной динамикой всей сети, тем или иным процессом упорядочения активности нейронов. От менее
упорядоченной динамики, по-видимому, проявляющейся в эмоциях и настроениях, к более упорядоченной, проявляющейся в
конкретных образах, от низкого уровня абстракций к высокому, от смысла к конкретному знанию. Поэтому аналогично тому как
взаимозависимой является динамика всех частей нейронной сети, так же и любой конкретный образ, и всё содержание сознания
не привязаны строго к её конкретным частям, а более или менее распределены сразу по всей нейронной сети мозга, и можно
утверждать только, что за различное содержимое сознания больше отвечают её разные отделы и зоны.
В предыдущих главах показано, что практически достижимая точность описания процессов мышления сильно ограничена. В
той же степени невозможно понять и «сущность» сознания. В результате происходящее в нейронной сети в любой достижимой
точности описания не будет иметь общего с сознаваемым как таковым. Проще говоря, воспринимая апельсин, не получится
найти в мозге непосредственно оранжевые или шарообразные процессы. Тем не менее активность нейронов кодирует сигналы
рецепторов в реакции мышц и желёз, и чем точнее кодирует, тем точнее апельсин будет отражён в поведенческих реакциях и
сознании соответственно. Например, динамика упорядочения, с одной стороны, детерминирована устройством нейронной сети,
то есть опытом субъекта, с другой стороны, динамика упорядочения детерминирована сигналами рецепторов, то есть
происходящим во внутренней и внешней среде. Что и наблюдается в сознании, абстракции которого имеют как субъективную,
так и объективную составляющую. К примеру, в объективной реальности есть электромагнитные волны разной длины, а не цвета
радуги, свет, темнота, тепло или холод, есть вещества в воздухе и колебания среды, но не запахи или звуки.
При этом так как субъективная реальность коррелирует с устройством сети, то в силу отличий в устройстве мозга, каждый
человек воспринимает мир по-своему. Но, например, зелёный цвет для всех будет одинаков с цветом травы, листьев, и потому
как бы разные люди не воспринимали эту часть спектра электромагнитного излучения, глядя на нижний сигнал светофора все
сойдутся во мнении, что это именно зелёный цвет — цвет травы и листьев, с соответствующим к нему отношением. Точно так
же более или менее коррелирует, но не совпадает в точности и весь остальной опыт всех людей.
Физиологическая суть мышления — управление мышцами и железами, то есть мышление отвечает за активное перемещение в
среде. Организм не может перемещаться одновременно в разные стороны, поэтому необходимо выделение в ситуации важного,
цели. Что отражается как постоянное переключение внимания на новую частную цель, тем больше выделенную, чем больше она
важна. Таким образом, поведение всегда более или менее целенаправленно, а внимание сконцентрировано, из-за чего,
например, невозможно одновременно следить за разнонаправленными процессами. Но если поведение — это последовательность
действий, то и решение любой задачи возможно так же только как последовательность действий, то есть как алгоритм, когда
последующий шаг определяется предыдущим и ведёт к какой-либо цели.
Однако нейронная сеть — не алгоритм, сеть — это континуум одновременных, разнонаправленных и взаимозависимых
процессов. В результате человек просто не способен «помыслить» нейронную сеть — мысленно «охватить» сразу весь процесс,
чтобы «писать сети» точно под задачи по принципу написания, например, компьютерных программ. Это касается и абстрактных
моделей, лишённых физических нюансов, и реальных сетей, где важен любой элемент её устройства и поэтому вниманием надо
охватить динамику сразу всех физических составляющих системы на всех её уровнях. Из-за чего также невозможно и узнать,
что и как чувствует «чужая» нейронная сеть — если сознание возникает как «внутрисистемный фактор» упорядоченной динамики
множества элементов, то не став этой системой, заглянуть в её сознание не получится.
Невозможно копировать мышление, о чём также говорилось ранее, — или мало что будет понятно, или мозг разрушит
интенсивность воздействия, но в любом случае необходима абсолютная точность копии, что невозможно в принципе. Не
позволят понять мышление и исследования мозга — из-за экспоненциального роста их сложности. Из чего, к примеру, следует
принципиальная ограниченность в управлении устройствами непосредственно «мыслью» или ограниченность в «чтении мыслей»
через определение связи между активностью нейронов и направлением мышления. Уточнение таких корреляций означает тот же
экспоненциальный рост сложности исследований.
В результате можно только предполагать, что сознание в целом, его «яркость» и насыщенность деталями связана с
усложнением нейронной динамики, или что «абстрактность» и «континуальность» сознаваемого отражает процессы упорядочения
в системе — но нельзя достоверно проверить. И как ни логично выглядит идея сознания как «нового качества» элементов
самоорганизующейся системы, но ввиду принципиальной невозможности вычислить мышление или самому стать чужим мышлением,
она всё равно не кажется очевидной. В итоге сознание качественно отличается от остальной физической реальности, тем
самым определяя и наличие субъекта, и невозможность установить насколько «качественно» это отличие.
|
материалы 